Эта книга должна была появиться пятью годами раньше. Однако Александру Михайлову хотелось тогда скорее закрыться, чем открывать себя миру. Он не мог выйти на исповедальную интонацию, полагая, что все в жизни должно доказываться делом. Теперь для книги н
